Новый владелец «Анжи»: «Так и запишите: это я убил Джона Кеннеди»
Нынешней зимой у «Анжи» сменился владелец, и это стало одним из главных событий межсезонья российского футбола. Сулейман Керимов окончательно разочаровался в дорогом проекте, готов был закрыть клуб, но отдал его Осману Кадиеву. В начале 2000-х Кадиев содержал другую дагестанскую команду – махачкалинское «Динамо», и о его противостоянии с Николаем Толстых ходили легенды. Потом бизнесмен был председателем совета директоров молдавского «Нистру», а затем на несколько лет исчез из публичного пространства, чтобы появиться в самый неожиданный момент.
Деньги и трагедия
— Мы сейчас разговариваем в раздевалке «Анжи». Я помню, как вы часто заходили сюда поздравлять ту самую «золотую» команду с победами. Сейчас, когда клуб собирается вести намного более скромную жизнь, у вас ощущения другие?
— Другие. Но тогда и «Анжи» другой был. Команда была в эйфории. Хотя я в то время сам не понимал, что происходит с «Анжи». Нет, я понимал, что сюда попали большие деньги, что Сулейман Керимов сделал сумасшедший скачок в развитии клуба, в развитии дагестанского футбола, да и не только футбола. То, что он сделал для борцов, это разве оценимо? Вот и бренд «Анжи» Керимов поднял очень высоко. Кто еще совершал подобное в Европе? Ну, может быть, «Манчестер Сити». На постсоветской территории, наверно, то же самое для «Шахтера» сделал Ринат Ахметов. А в России таким клубом был «Анжи». И если бы не этот подъем, который обеспечил Сулейман Абусаидович, я бы сегодня задумывался над тем, чтобы поменять название «Анжи» на «Динамо». Но сегодня «Анжи» знают в любом уголке мира, на любом континенте Земли. В Южной Америке его знают, в Африке тоже, арабские страны знают, Китай знает, Европа знает. Так что сегодня я должен постараться не уронить в спортивном плане то, что он сделал. Я знаю, какие Керимов деньги вложил, потому что он мне сам это сказал. И судя по тем вложениям, «Анжи» должен был раза три в полуфинале или четвертьфинале Лиги чемпионов сыграть.
— Но играют же не деньги.
— Да, играют люди. И команду делают тоже люди. И те, кто брался помогать и строить «Анжи», я думаю, что они в чем-то слукавили. Я не хочу называть имена. Сулейман Абусаидович, и Магомед Тажудинович Гаджиев, и руководство «Анжи» — все их знают.
— В вашем «Анжи» есть, кто может слукавить?
— Моего «Анжи» еще нет. Но в моем «Анжи» не будет ни одного, кто слукавит. Я расскажу случай. Перед тем как клуб вылетел, я приехал сюда к команде и встретился с Гаджи Муслимовичем Гаджиевым. Он говорит: «Посмотри, что здесь происходит. Не могу понять». Я поговорил с директором клуба, генеральным. Поговорил с Нарвиком Сирхаевым. С игроками. С Гаджи Муслимовичем. Поговорил с директором стадиона. И я понял, что команда не останется в Премьер-лиге. Я Гаджиеву так сказал: «Муслимыч, вылет сто процентов». Он спрашивает: «Почему?» — «Да потому что у каждого свои задачи и нет общей цели».
А я помню прекрасно мое «Динамо» Махачкала. Начиная от водителя, медсестры, мальчика, который подносил мячи, генерального директора, тренера, президента была одна задача, одна цель. Мы все были объединены. Здесь же каждый разговаривал о чем угодно, только не о предстоящей игре. В этот день, не помню с кем была игра, проиграли, помню, что Смолов не забил. И я уехал очень расстроенный. Я понял, что Сулейману предстоит еще много работы.
— Вы к чему это рассказываете? К тому, что у вас будет то же самое, как было в «Динамо»?
— Да. Мы можем проиграть. Мы можем выиграть. Но равнодушных или людей, которые на работе думают о своем или о чем-то постороннем, а не о футболе и «Анжи», у меня в клубе не будет. Даже если он окажется суперодаренный. Даже если он, как говорится, незаменимый. А незаменимых не будет.
Сослан Джанаев: «Стоило пропустить, болельщики с журналистами раздували из этого ЧП, припоминали давние ошибки и смешивали непонятно с чем»
— Но если вы вылетите, это тоже результат? Даже если у всех будут гореть глаза.
— Да, результат. Очень плохой результат. Но не трагедия. Я не могу допускать мысли, что мы вылетим, но почему-то все мы забываем, что и в ФНЛ играют 20 команд. Я вам вот что расскажу. Я в детстве всегда болел за «Спартак», потому что большую часть жил в Москве. Но мне очень нравилось «Торпедо». Нравится дух того «Торпедо», это была боевая команда — они выходили и бились вне зависимости от того, в каком дивизионе играли. Вон и московское «Динамо» вылетало. Но без падений нет и взлетов.
— Не трагедия?
— Трагедия, если в Дагестане не останется людей, которые будут обращать внимание на спорт, на молодежь и подрастающее поколение. Вот тогда будет трагедия. Наверное, сейчас люди будут думать: «А, видимо, Осман готовится к первой лиге». Не готовлюсь я к первой лиге! Я все 24 часа в сутки отдаю сейчас команде. Потому что мы не смирились с тем, что можем вылететь!
Ректор, бизнесмены и футболисты
— Вы говорили, что играют не деньги. Но они все равно нужны клубу.
— До конца этого сезона у нас есть финансы. Многие ребята пошли на понижение зарплаты, хотя мы с ними практически расстались. Паршивлюк, Яковлев, Будковский… Я этим ребятам очень благодарен. Но такие, как Габриэль Обертан, Янник Боли, Седрик Ямбере и многие другие иностранцы, которые самые высокооплачиваемые, с ними разговаривать бесполезно было. А пользы от них я большой не видел. Не знаю ни одного из них, кто забил 10 голов за 20 матчей.
— У нас такой один Смолов в «Краснодаре».
— Это хорошо, что Смолов. Но почему Смолов и они получают почти одно и то же? Почему ректору МГУ платят в десять раз меньше, чем среднему футболисту Премьер-лиги России?
— Мы такими темпами сейчас дойдем и до учителей.
— И правильно дойдем. А то все сравнивают, что вот в Англии, в Испании, в Китае такие-то зарплаты. Но это мы звоним в Англию и просим привезти Уэйна Руни. Когда же начнут звонить из Англии мне и просить привезти Мусалова или Паршивлюка, вот тогда и у нас футболисты вправе будут получать под 200-300 тысяч евро в месяц. А пока этого нет – будьте любезны, живите по правилам, по законам нашей страны, где мы трудимся. А хотят 200 тысяч — пусть едут за границу. Кто им запрещает?
— О’кей, до конца сезона деньги есть. А потом?
— На следующий сезон, я думаю, у нас порядка 500-600 миллионов рублей бюджет будет.
— Откуда, если не секрет?
— Все — частные вливания. Спонсорские, личные. Я хочу, чтобы дагестанские бизнесмены тоже не остались равнодушными к судьбе своей команды, к судьбе наших футболистов. Не у всех найду отклик. Но если из десяти, к кому мы обратимся, у двух-трех найдем отклик – уже хорошо. Это касается не только Дагестана. Это и всей России касается.
У нас в областях везде есть бизнесмены преуспевающие, хорошие бизнесмены. Но с ними нужно найти общий язык, нужно найти подход. Надо им давать какие-то преференции. Чтобы они думали о том, кто завтра придет в их дом. Кто будет в Дагестане — футболисты, ребята, которые думают и любят спорт, родину и ведут себя по-спортивному, или боевики в горах. Об этом же нужно думать. Почему об этом люди не думают? Сегодня у многих главное — пожить, захватить, заработать. Хотя никто даже уже не употребляет слово «заработать». В России все говорят «урвать».
— Керимов какое-то отношение будет иметь к клубу?
— Человек, однажды заразившийся футболом, не может уйти. Они мне с Магомедом Тажудиновичем так и сказали: «Ты виноват, что нас заразил футболом!» А я отвечаю: «Так плохим же не заразил».
Магомед Оздоев: «В стране слишком много своих, чтобы приглашать в сборную иностранцев»
— Идея передачи клуба кому принадлежала?
— Эта инициатива Сулеймана и Магомеда. Не моя. Мне это было как снег на голову.
— Долго думали?
— Я – нет. Там долго думать времени не было. Вопрос был поставлен так: или мы закрываем клуб, или, Осман, ты берешь его и дальше с ним работаешь.
«Так и запишите: это я убил Джона Кеннеди»
— Вы не любите в прошлое возвращаться?
— Вернуться в прошлое еще никому не удалось. Я люблю анализировать прошлое. Но если люди не хотят понимать уже ранее сказанное или потом начинают перекручивать, перевирать, конечно, не хочется об этом говорить. Но я могу вам объяснить любую вещь. Вы задайте мне конкретный вопрос, и я вам на любой вопрос отвечу.
— Первый вопрос. Вы невыездной. Почему?
— Невыездной потому, что меня хочет ФБР допросить и «закрыть» в Америке. Некий Леонид Абелис, человек, преступивший закон в США, согласился сотрудничать с ФБР, дать показания на тех людей, на которых они укажут. Об этом я узнал в Болгарии. Он рассказывает какую-то чушь. Что я вымогал деньги у русского ресторатора в городе, где я не был, — в Бостоне. Он утверждает, что я убил полицейского. Да если бы я убил полицейского, то я бы из Америки не смог и шагу сделать. Почему? Потому что эти же полицейские ходили за мной следом. День и ночь, 24 часа в сутки. Я американским представителям ФБР по телефону так и сказал: «Вы же ходили по следу. Вы ночью мой дом охраняли. Всегда меня видели».
— Как в кино? Занавеску открывали и видели машины?
— Да. Я купил дом у Эдди Мерфи — он последний на улице, дальше проезда нет. Две машины всегда стояли у меня под окнами. Они и не скрывали.
Сергей Кирьяков: «Недавно из Китая мне прислали статью о тульском «Арсенале», написанную иероглифами»
— Вы понимали зачем?
— Нет, в то время я не понимал. Потому что ничего не совершал. А ФБР, видимо, нужно было придумать русскую мафию. Для чего? Для того чтобы получить огромное финансирование из федерального бюджета. И тогда, когда я жил в Америке, они могли меня остановить и спросить: «Вы это совершили?» Никто не спросил.
— С обвинением по ресторатору вообще все, мне кажется, топорно. Вы — человек, который крутит миллионами долларов. И вам вменяют, что вы у ресторатора требовали долг в 2-3 тысячи долларов…
— Да, речь идет о трех тысячах. Это какой-то детективный роман. Американцы очень любят шумиху и рекламу. Им нужно было сказать: «Смотрите, мы из Болгарии привезли русского мафиози». Когда мне зачитывали все, в чем меня обвиняют в Америке, судья смеялась: «Послушайте, все это делал один человек?» Я в конце говорю: «Ну, запишите, что я убил президента Джона Кеннеди. Запишите, что я покушался на папу римского». Журналисты тут же это на следующий день написали в газетах. Но когда я сумел уехать из Болгарии, там пошли отставки. Генеральный прокурор, Верховный суд, министр МВД, судья, которая меня судила, вице-премьер – все люди были уволены.
А в Болгарию за мной приезжал заместитель Мадлен Олбрайт. Я, сидя в болгарской тюрьме, видел, что передают, что приехал заместитель государственного секретаря США по борьбе с наркотрафиком на Балканах. А у меня вчера был суд, который постановил выпустить меня. До этого был еще один суд неделю назад. Тоже постановил выпустить. Нет ни у кого претензий. Обвинения, что мне предъявили, смехотворные. Но из тюрьмы меня не выпускали. И мне тогда помог покойный мой друг. Был руководитель футбольного клуба «Локомотив» (Пловдив) Жора. Как раз в то время шла Олимпиада в Сеуле. И он оттуда позвонил начальнику тюрьмы: «Почему вы это устраиваете?» Начальник тюрьмы не может ответить. У меня постановление на руках. Естественно, я вышел в тот же день и улетел. И у меня нет желания разговаривать с людьми, которые хотят не разобраться в чем-то, а рекламу на мне сделать и какие-то дивиденды себе найти.
— Помощник Олбрайт вас так и не увидел?
— Нет, не увидел. Хотя я в ту ночь остановился с ним в одной гостинице, в «Шератоне». На следующий день болгарские газеты вышли со статьями о разговоре помощника Олбрайт и Билла Клинтона. Там якобы Клинтон спрашивает: «Вы забрали господина Кадиева?» На что заместитель Госсекретаря США отвечает: «Нет, я опоздал на полчаса».
Терпение и команда
— Осман Гаирбекович, вам терпения на «Анжи» хватит?
— Терпение – это та вещь, которой научиться нельзя. Я надеюсь, что хватит. Терпение –одно из высших качеств, идущих, наверное, от Бога, от Аллаха. Я вам расскажу притчу. Однажды имам Шамиль и наибы собрались вокруг костра в вечернее время после боев. И Хаджи-Мурат, человек очень тщеславный и весьма противоречивая фигура, спрашивает: «Имам Шамиль, почему ты имам, а не я? Меня чеченцы уважают, меня аварцы любят, я храбрее всех». Шамиль удивился и говорит: «Ты мужчина?» Он отвечает: «Да» — «Ну, дай руку». И протягивает руку через костер. Шамиль был намного выше его, больше, рука Хаджи-Мурата утонула в его руке. Несколько секунд — и рукава начали гореть. Хаджи-Мурат начал вырывать руку. Шамиль говорит: «Теперь ты понял, почему я имам, а не ты? У меня чуть больше терпения, чем у тебя».
— Я почему о терпении спросил? Потому что абсолютное большинство людей, с кем я общался, говорят, что Керимову с «Анжи» не хватило терпения.
— Нет, я не согласен. Керимову не хватило команды. И времени. Своего личного времени, которое он мог уделить клубу. Футбол нужно развивать 24 часа в сутки 365 дней в году. Вот тогда у тебя будет результат. И футбол нужно знать изнутри, с низов. Взяв команду Премьер-лиги и бросив туда сумасшедшие деньги, Сулейман справедливо ожидал быстрой отдачи, решил, что все будет развиваться само собой. Не будет. Ему не хватило, наверно, грамотных менеджеров. Я сейчас смотрю на штат: 25 человек в Москве, 89 — в Махачкале. И это уже после того, как вектор меняли. Что они делают? Я не могу понять. Расскажу элементарный случай. Звоню администратору клуба: «Где команда на сборах заселяется?» — «Я не знаю» — «Как ты не знаешь? А кто знает?» — «Академсервис». Спрашиваю: «Что такое «Академсервис?» — «Фирма в Москве». — «А ты почему не знаешь?» — «Я только подаю заявку «Академсервису».
— Вы снова в большом футболе. Вы от этой ситуации сейчас кайфуете?
— Как вы сказали? Кайфую? Это в Дагестане наши судьи любят кайфовать. Я — нет.
Арсений Логашов: «В «Анжи» Гаджиев не знал моего имени и подзывал свистом»
— Хорошо. По-другому: вы получаете удовольствие от того, что сейчас делаете?
— Это ноша тяжелая, но это моя ноша. Потому что я люблю футбол. И вижу плоды, которые будут. Вижу, что мальчишки с дагестанских дворов и гор года через три-четыре начнут играть по всей России.
— Для вас это шанс?
— Шанс на что?
— Снова заявить о себе как о футбольном функционере. Вы же после махачкалинского «Динамо» потерялись. Было немножко молдавского «Нистру», и все — вас не было слышно и видно.
— Я себя не терял. И никогда не теряю. По большому счету лично мне «Анжи» никаких дивидендов не принесет. Принесет только труды. Но человек должен что-то делать, мужчина должен чему-то себя посвятить. И я, когда увижу, что то, что я хотел сделать, – воплотилось, я тогда, наверное, получу большое удовольствие.
Текст: Руслан Магомедов
Фото: РИА Новости/Александр Вильф; vk.com/fc_anji (2,4); РИА Новости/Сергей Расулов/NewsTeam.
Источник: